Неблагодарная гостья

Появилась она совсем неожиданно в царстве белых цапель, розовых фламинго и носатых пеликанов. Прилетела и громко закаркала, раскачиваясь на худосочной ветке ивняка, одиноко торчавшей посредине небольшого острова. За два месяца нашей жизни среди всевозможных экзотических птиц, населявших бескрайние камыши на одном из участков Каспийского моря, ворону мы увидели впервые. Крик ее напоминал о чем-то близком, связанном с прошедшим детством, с зеленью подмосковных лесов. Даже сам вид вороны, на редкость скромный, без ярко окрашенных перьев, вызывал симпатию. И как-то странно подумать, что раньше, часто встречая ворон под Москвой, мы не обращали на них внимания, а их карканье воспринималось недружелюбно. Но здесь все оказалось наоборот. Пересвисты, карканье, гогот, другие крики многочисленных пернатых уже не привлекали наше внимание, так как мы почти постоянно их слышали с утра до вечера и с вечера до утра.

Ворона явно попала сюда случайно, залетев довольно далеко от Большой земли. Договорились ворону не пугать, чтобы она прижилась на нашем острове.

С этой целью мы по утрам стали разбрасывать вокруг палатки куски вареной рыбы и корки хлеба с искренним желанием попотчевать нашу гостью. Потом, уложив в лодку необходимое для работы оборудование, спешили покинуть остров, искоса поглядывая на осторожную птицу. Ворона внимательно следила за каждым нашим движением и к общему удовольствию, осталась на острове.

В течение дня мы несколько раз вспоминали о вороне, предполагая, где она будет ночевать, когда мы вернемся к палатке, и ради нее решили не охотиться рядом с островом, чтобы не пугать ее выстрелами…

День близился к закату, когда наши лодки, проделав многокилометровый путь под парусами, наконец стали приближаться к месту ночного отдыха. Из-за большой гряды камышей, клином преграждавших дальний обзор местности, показалась палатка. Не будь ее – этого надежного ориентира – нам было бы трудно отыскать остров среди однообразного камышового ландшафта.

Недалеко от палатки мы снова увидели ворону. Она что-то клевала. Заметив нас, ворона неуклюже запрыгала к противоположной стороне острова, а потом поднялась и полетела прочь.

Подойдя к палатке, я обратил внимание на разбросанное у входа печенье из нашей последней распечатанной пачки. Утром из палатки я выходил после всех, и не может быть, что его рассыпал. “Это, наверно, ворона здесь хозяйничала”, – обратился я к товарищам, следовавшим за мной. Все с интересом стали осматриваться по сторонам. Корки хлеба, разбросанные нами утром, лежали нетронутыми, а куски вареной рыбы исчезли. “Экая персона, хлеб не понравился”, – с иронией проговорил Геннадий, внимательно изучая на песке вороньи следы. “Ребята, смотрите, во что превратилась моя коллекция!” – почти со слезами в голосе крикнул Володя из-за палатки. Мы поспешили к нему. Володя был любознательным исследователем, любил биологию. Свои записи он скрупулезно группировал всякий раз под интригующей рубрикой – “проблема”. Таких “проблем” в его толстых тетрадях можно было найти много: “Использование фитопланктона в питании человека при дальних космических перелетах”, “Уничтожение гнуса в тростниковых зарослях и болотистой местности” и т. д.

За время нашей жизни на острове Володя собрал изрядную коллекцию птичьих яиц и так дорожил ею, что свой специально приспособленный ящик никогда не держал в палатке, чтобы кто-нибудь из нас не смог его случайно толкнуть или раздавить. Надо так случиться, что последние два дня он держал его раскрытым для проветривания, накрыв ящик марлей вместо крышки! Когда мы подошли к Володе, то увидели, что почти все яйца расклеваны. Ворона не пощадила даже огромные яйца пеликана и фламинго, пробив в них большие отверстия. Вся коллекция оказалась уничтоженной. Это явилось таким ударом для нашего товарища, что он, не скрывая слез, молча плакал. Не находя слов для его утешения, мы с Геннадием тихо пошли к аппаратуре, оставленной около лодок. “Ну-ка, взгляни туда”, – сказал вдруг Геннадий, остановившись и указывая рукой в сторону созданного нами аквариума, вырытого в земле.

Аквариум представлял собой довольно широкую, но не глубокую яму, наполненную водой, где мы держали живых сазанов, которыми нас частенько снабжали рыбаки. Мы почти побежали к нашему аквариуму, заметив что-то неладное. Вокруг ямы на песке лежали все семь наших крупных сазанов с расклеванными глазами. Ни у одной из рыб больше ничего не было повреждено. Ворона, видно, очень ловко вытягивала рыбу на берег, выклевывала ей глаза и принималась ловить следующую.

Это был настоящий разбой на нашем маленьком острове.

Мы оказались в полном замешательстве. Справедливо негодуя и обещая отомстить вороне за все, что она нам причинила, мы поспешно принялись осматривать все наши вещи в палатке и около нее. Оказалось, что ворона стащила у нас маленькое зеркальце, глядясь в которое мы регулярно брились. Каждый из нас хорошо знал, что вороны любят подбирать блестящие предметы, но никто не мог даже предположить, что наша гостья принесет столько неприятностей.

– Так вот ты какая?! Ну, погоди, – негодовал Володя, выбрасывая из ящика остатки скорлупы. – Если она мою коллекцию сумела так расклевать, то сколько же яиц и птенцов она по камышам уничтожила.

Прилетит или не прилетит эта хитрая воровка? Во что бы то ни стало ее надо убить. И, конечно, не за наших сазанов и коллекцию, а за разбой, который она творит в камышах.

На следующее утро, оставив Володю в палатке, мы отъехали от острова, поглядывая по сторонам. Расчет был простой, но верный: удалиться на глазах вороны от острова, чтобы она спокойно прилетела к палатке.

Четыре часа мы были на почтительном расстоянии от берега, издали всматриваясь в пролетающих над островом всевозможных птиц. Но Володя не стрелял.

“Что ж делать, наверно, не прилетит?” – решили мы. Я в последний раз навел бинокль на остров и, к моему удивлению, около палатки увидел Володю.

– Теперь уж наверняка не прилетит, – сказал я, вылезая из лодки, – Володя из палатки вылез.

Налегая на весла, Геннадий погнал лодку к берегу. – Ну, как охотник? – сказал я, вылезая из лодки, – что ж ты из укрытия прежде времени вылез?

– Так и не прилетала? – перебивая меня, спросил Геннадий.

– Прилетала, – ответил с каким-то таинственным видом Володя, – хитра. Три раза вокруг острова кружила и все сесть не решалась, как будто чуяла. А потом вон на те камышины уселась и минут тридцать сидела. Ну, я не выдержал, и решил ее из малокалиберной снять. Из ружья ведь не достанет.

Мы посмотрели на камыш, растущий в метрах 80 от острова. “Промазал?” – не выдержал Геннадий. Володя бросил в нашу сторону такой взгляд, что мы заулыбались.

А уже через пять минут он выслушивал поздравления. Среди камышей, в воде, с широко разбросанными крыльями, плавала убитая ворона – постоянный враг многих птиц и наша неблагодарная гостья.

П. Ягмур

“Охота и охотничье хозяйство № 11 – 1965 г.”