В разводе с ребёнком

Имею грех: никогда не могу дружелюбно относиться к “мужчинам”, после развода покинувшим своих детей… А притворяться не умею.

Семь утра. Ещё темно. Очень холодно и сыро. Чавкаю по грязи. Слякотная каша расползается под ногами, сразу становится неуютно, а в ногах мокро. Вздыхаю и катятся слезы.

Пятнадцать минут пытаюсь открыть тяжёлый навесной замок. Не поддается. Дышу на руки и на него, прошу: “Ну откройся, а то опоздаем в школу”. Дома меня ждет дочь. До школы приходится добираться долго, поэтому очень рада, что взяла в кредит машину. Выплачиваю его уже пять лет, осталось ещё немного – полгода.
Сажусь в машину. Сейчас мелкую в школу, потом – на работу. Все надо сделать быстро, ибо в пять её надо забрать с танцев и завезти на музыку. Она у меня умничка. Талантливая: и танцует, и поёт, и на пианино играет, и учится неплохо. Ой, забыла, сегодня же ещё родительское собрание! И одновременно – выступление в музыкальной школе. Надо меня клонировать, тогда смогу быть одновременно в двух местах.
Так случилось, что я выполняю две социальные роли – мамы и папы. Сейчас, в гараже, с замерзшим замком и машиной, я – папочка. На работе я тоже папа, потому что зарабатываю на семью. И когда помогаю мелкой с математикой, я тоже папочка. А когда учим стихи – я мама. Когда разбираем ноты очередной пьесы – я мама. Когда пашу на кухне, стираю, глажу, покупаю продукты – я мама.

Я – одинокая мама. Таких немало. А что, спросите, с нашим папой? Все хорошо. Он жив-здоров. Он не в космосе, не в длительной командировке, не на заработках. Он просто спрятался под юбкой другой женщины. Оставил нас – подло, исподтишка, без объяснений. Лучше бы ты был космонавтом… Я хотя бы уважала тебя. А дочь гордилась бы таким папой. Но ты – не герой.

Помнишь, как мы мечтали об этом ребёнке? Помнишь, сколько нам пришлось пережить, чтобы появилось это маленькое солнышко? Ты видел, как страдает женщина, чтобы подарить тебе ребенка. Ты держал этот тёплый комочек на груди, а во время нашей первой прогулки – помнишь – она умещалась на одной твоей руке? Помнишь, как она училась ходить, как сказала своё первое слово? Резвая, быстрая, с большими любопытными глазками, она обвивала твою шею и целовала тебя в нос. А для меня, жены и матери, не было большего счастья, чем наблюдать за этим.

Как так случилось, что кто-то другой стал важнее ребенка, который продолжил тебя? Неужели ты не понимал, что стать отцом – значит быть им всегда, до гробовой доски? Кто же ещё должен вести свое дитя за руку по этой жизни, поднимать, когда падает, радоваться успехам, успокаивать в неудачах? А для девочки отец является самой важной фигурой, от этого зависит её женственность, её любовь, её будущая семья.

Ты предал не её. Ты предал себя. Потому что половина твоих генов – в твоём ребёнке. А я, как бы не старалась, не заменю папу. Эта девочка уже недолюблена тобой, половина её маленького сердечка пуста и в нем может поселиться всё, что угодно – обида, злость, страх. Об этом надо было думать, когда ты говорил, что хочешь ребенка.

Уже пять лет, как все это произошло. Уже три года, как мы разведены. А я никак не могу обрести покой. Я не могу простить тебе этого. Своё разорванное сердце и слезы своей дочери, которая маленькой бегала по комнатам со словами “А где папа?”. А папа в это время был у другой. Ты, трус, даже не смог честно уйти – все рассказывал какие-то сказки про работу.

Сейчас ребёнку 9 лет. Она уже взрослеет, все понимает. Она уже не звонит тебе с риторическим вопросом “Папа, когда ты придёшь?”, потому, пообещав обычно ты обманывал её. Но ты не видишь её глаз, когда тебя нет на её выступлении, на дне рождения, на катке или в кино. Зачем ты уготовал ей такую судьбу? Она перед тобой ни в чем не виновата. Впрочем, как и я.

Я знаю, каждый день ты проезжаешь мимо нашего дома – по иронии судьбы, так пролегает твой путь к другой женщине. И у тебя даже не болит сердце о том, что здесь твоя дочурка – ты не кладешь её спать, не разговариваешь перед сном, не балуешь, не возишь на танцы, не держишь за руку у стоматолога.
Каждую ночь ты спишь с чужой женщиной, обнимаешь ее, как когда-то обнимал меня. А я сплю одна. Сама-одинешенька. Уже много лет. И каждый раз, просыпаясь, хочу, чтобы все это – предательство, обман, одиночество – было лишь сном. Плохим, ужасным. Но, к сожалению, это реальность.

Ты прекрасно знаешь, что я сама, единолично, тяну свои и твои родительские обязанности. Знаешь, что я каждый день завожу и забираю ребенка со школы, вожу на занятия, в музеи, на мастер-классы, в кино – и при том работаю. Я все тяну сама. Одна. Устала. Уже молчу, что за три года ты ни разу не заплатил алиментов. Не мне – своему ребёнку. Тебя не интересует, что ел твой ребенок, не голоден ли он. За последние месяцы ты не принес ей даже яблока. Как ты живешь, как ты спокойно дышишь?

Хочу забыть тебя. Уговариваю свой мозг и сердце, чтобы они “сделали вид”, что тебя вообще никогда не было в моей жизни. Это лучший выход, потому что жить и знать, что когда-то были “мы”, но ты “нас” убил, неописуемо трудно. И почему-то не получается.
Хочу выбросить тебя из сердца и мыслей, но ты появляешься в улыбке дочери, в ее мимике, в проявлениях эмоций…

Вечер. Темно и холодно. Я снова в гараже. Я снова папа. Мелкая уже дома, всё успели. Думаю, где взять деньги для школы, стоматолога, кредита на машину. А ещё скоро день рождения дочери… И надо зайти в магазин за продуктами.
Наверное, не светят мне новые туфли. Придется ещё одну зиму ходить в этих – латанных-перелатанных. В темноте и холоде заклеиваю скотчем щели гаража, ибо все течёт. Замёрзшие руки ноют. И сердце тоже.